Илья Смирнов, президент меховой компании “Лена”, никогда не купил бы своей жене шубу из соболя. Не потому что дорого – просто статус не позволяет.
– Фирма «Лена» существует уже 15 лет. Когда я работал в ателье, все скорняки видели, что я легко принимаю решения, и говорили: «Илья, ты точно будешь директором». Раз люди так обо мне думают, значит, надо становиться директором, вспоминает Илья. – Выучился в Казани на технолога мехового производства, а тут – перестройка. Я задумался: зачем работать в ателье, если я могу производить шубы под собственной маркой?! Купил патент и на квартире открыл мастерскую. Поначалу мех покупал в магазинах, отшивал и в магазины же выставлял. Потом решил создать кооператив: поехал в Москву, в банке взял денег и закупил меха… Тогда кооператорам продавали только лоскут. Приходилось давать взятки, чтобы купить шкурки. Уже тогда, вокруг меня собрались скорняки и я сразу начал всеми командовать.
– Сейчас, где закупаете мех?
– На аукционах в Хельсинки, Копенгагене… Российский мех рассчитан на более низкий уровень, на потребителя, не обращающего внимания на качество меха. Русскую норку можно купить на подстежки по дешевке, но не боле. Наш мех всегда был хуже скандинавского, а скандинавский мех всегда был хуже американского. В советскоевремя наш мех был немного лучше, чем в послесоветское.
– Почему всегда считалось, что русский мех – самый лучший в мире?!
– Есть в России вид меха, которому, действительно, нет равных в мире – это соболь. Но самый популярный мех в мире – это норка. Самая лучшая норка – американская, потом скандинавская, финская… русская норка иногда подтягивается к финской, но отстает чаще всего. В послесоветское время мех стал совсем плохой – из-за воровства, из-за того, что зверей плохо кормили, зато директора совхозов переедали…
– Есть разница в цене между шубой из русской и американской норки?
– По себестоимости разницы может и не быть. Потому что тот, кто непрофессионально работает, вынужден закупать русскую норку – она рядом, не надо ехать на аукцион, не надо размещать депозиты, нет никаких сложностей – поехал в совхоз и купил. Но купил дорого, потому что себестоимость продукции у нас везде дорогая. Выходит, маленькому предприятию выгоднее закупить русский мех и выделать его кустарно… Но существуют правила: каракуль надо выделывать во Франции, разные цвета норок – в Италии; в Гонконге и Финляндии – пушнину… Профессионал поступит как надо: если он решит приобрести нутрию, то аргентинскую он купит в один сезон, американскую – в другой. Если возьмет норку под двустороннюю шубу, купит ее в декабре – самую свежую. В итоге, шуба из русской и американской норки обходятся примерно одинаково – в $3000.
– Как распознать шубу из американской норки?
– Надо выбирать фирму, которой доверяете. Все зависит от выделки шкурки и от того, как ее вырастили. У всех профессиональных меховщиков шубы сделаны, как правило, из меха одного качества. Единственное отличие в дизайне. Кто-то предпочитает русский дизайн, кто-то итальянский. Но хорошая шуба всегда тонкая. Потому что дорогие вещи носятся не для тепла, в них нет прокладки – утеплителя. Вещи экстра-класса носятся для красоты. Модные люди не носят свитеров, теплых кофт… Как правило, под такие шубы надевают тонкие кофточки.
– Для человека, который не разбирается в мехе, есть разница, шубу из какой норки носить: русской или американской?
– Здесь как с новой «девяткой». Вроде все в порядке, красиво, но ездишь и чувствуешь себя неуютно. Наши шубы потолще, тяжелее… Раньше русские люди на это не обращали внимания: шуба теплая, красивая – и ладно. Сейчас, все хотят комфорта, легкости, дамы изнеженные, как принцесса на горошине. Но это хорошо. Недавно наблюдал такую картину: в ресторане женщине подали еду в тарелке, хуже, чем она обычно пользуется. Она устроила скандал… и была абсолютно права: раз есть такой клиент, под него надо подстраиваться. Другая бы не зациклилась на тарелке, а эта привыкла принимать пищу в определенных условиях, ходить в легких шубах, выходить из машины, в которой дверцы закрываются мягко…
Таких клиентов у нас очень много. Они приезжают с Москвы с мигалками – это жены членов правительства. Они приезжают к нам, потому что у нас дешевле, чем в Москве.
– А какая разница женам членов правительства, сколько платить за шубу?!
– Разница очень большая. В элитных кругах не принято хвастать тем, что ты купил задорого то, что на самом деле стоит дешевле.
– Сколько шуб вы продаете в день?
– В основном, десять. В месяц шьем около четырехсот…
– Кто их покупает?
– Клиенты – дама с подругой; реже – дама одна; иногда, приходит дама с мужчиной. Очень большое количество женщин, которые платят за себя сами, но и есть такие, за кого платят мужчины. Основной контингент женщин – 30-35 лет.
– Можете дать градацию мехов, начиная с самого плохого?
– Все меха хорошие.
– А кролик?
– Кролик по носкости самый низкий мех, потому что от него волос летит. Но люди его носят, и женщины которые ездят на BMW его все равно с удовольствием покупают, несмотря на то, что у них есть и соболь, и норка… Кролика надевают на даче, в повседневной жизни…
– И его мех может хорошо выглядеть?
– Мне нравится. Другое дело, что после одного года носки, его лучше выкинуть и купить новый. Стоит он не так дорого – в районе $250-300.
– Если кролик тоже хорош, почему он не считается престижным?
– Престиж – это торговая марка, а не мех. Если купить кроличью шубу итальянского модного дома, она будет очень престижной!
– Кто из звезд у вас одевается?
– В числе наших клиентов Маша Распутина, Таня Буланова, Эдита Пьеха, Валерий Леонтьев, Александр Малинин. Но я не очень люблю об этом говорить, потому что многие меховщики предлагают свои товары звездам по дешевки, а потом делают себе рекламу, протаскивая через прессу, что та или иная звезда одевается у них. Звезды, которых я перечислил, в салон приходили сами и покупали меха за полную стоимость – я не люблю дешевую рекламу.
– Ваша фирма представлена на западном рынке?
– Нет, потому что сейчас основные рынки – это Россия и Китай. Очень мало меха покупается в Европе и Америке. Основной объем меха приходится все-таки на Россию – здесь больше клиентов, больше продаж…
– Тогда почему все хотят выйти на западный рынок?
– Очевидно, сказку себе сочинили, что если ты экспортируешь на запад, значит, ты крутой бизнесмен.
– А меховой бизнес прибыльный?
– Не самый… Я знаю массу людей, которые занимались мехами, а потом переливали деньги в строительство, в торговые маркеты. Есть люди, которые на десять лет оставляли меховой бизнес, играли в гольф, а спустя десятилетие возрождали торговую марку. В Европе производить шубы вообще не выгодно. Их выгодно производить в Китае. Сейчас много торговых марок стали заказывать продукцию именно там – все пришли к выводу, что лучше китайского рабочего никто не шьет мех. Мы тоже думалина эту тему, но решили мучиться с русским рабочим.
С нашим работником еще можно мучиться, но с итальянским уже нельзя… он все равно не будет делать так, как ему скажут, он все равно сделает по-своему.
– Если шуба сделана в Китае, этим можно гордиться?!
– Да! Но она должна быть с итальянской мулькой. Недоверие к китайским рабочим – это предрассудки… Это как с машиной: если я покупаю BMW, то хочу, чтобы сборка была в Германии, хотя лучше покупать калининградский вариант. Те же немцы делают шкоду в Чехословакии – прекрасная машина. Моя первая жена сменила уже две шкоды и очень довольна: вообще ни к чему не придраться.
Для меня эта марка непрестижная, потому что на моем уровне надо иметь крутую иномарку. Скажу больше, я уже своих сотрудников ориентирую: те, кто получает приличную зарплату, должен ездить на новой иномарке.
– Это обязательное условие?
– А как же! Надо поддерживать лицо фирмы.
– Какие еще требования к сотрудникам?
– Выглядеть, улыбаться, создавать атмосферу. Вот у меня не всегда настроение ровное, но я единственный человек на фирме, который может это настроение показывать. И меня сотрудники терпят, потому что им деваться некуда – я хозяин. А другим нельзя быть грустными, нельзя своими проблемами всех грузить. Или я могу оштрафовать сотрудника за то, что он не достаточно хорошо прогнулся передо мною или клиентом.
– И вы не чувствуете неудобства, когда перед вами прогибаются?
– Не чувствую, потому что я привык к этому. Это нормально и правильно! Вот почему у меня мужчин очень мало на фирме? – Они зациклены на том, что это, простите за выражение, «за падло». У них в мозгу сидит, что это неправильно. Почему-то заграницей прогнуться – это в порядке вещей.
– А вы перед кем-нибудь прогибаетесь?
– Я стараюсь, но у меня получается только перед хорошенькими женщинами. У меня очень много недостатков и я пытаюсь их исправить. К примеру, сейчас я очень раздражен, хотя мне очень приятно с вами общаться, но ничего поделать не могу. Вот такого сотрудника как я сам, я бы не взял на работу, он мне не нужен. У меня сын здесь же работает – у него тоже характер не очень ровный. Я бы мог поставить на его должность более опытного сотрудника, но моему сыну доверяют, значит, от него пользы больше. Куда бы он не приехал, все знают – это сын Смирнова!
– Это касается и вашей жены?
– Если я приезжаю куда-то с девушкой, высококлассным специалистом… и если она моя жена – то это супер! Ей доверяют, потому что она в фирме что-то решает. Но если это просто девушка, то с ней никто всерьез общаться не будет. Для примера: мнезвонит помощница одного моего партнера, а у меня плохое настроение. Я ее спрашиваю – «Почему звонишь ты, а не сам хозяин?! – А он занят и предложил мне вести этот вопрос. – С тобой я разговаривать не буду» и вешаю трубку. Уровень нарушать нельзя.
– Столько родственников сразу! Вы им больше доверяете?
– Нет. Они ответственнее относятся к делу. Другие не переживают, приходят на работу, уходят и спокойно ложатся спать.
– Сколько лет вашему сыну?
– Старшему – двадцать шесть, но есть и второй, которому полтора месяца! Жена работает на фирме. Это третья жена, последняя. Еще были промежутки, когда между женами я с кем-то жил. Первые два брака были по шестнадцать лет. А последнему браку, который уже на всю жизнь – полтора года.
… У меня все жены из фирмы. Я живу только с теми, с кем работаю, кого знаю хорошо. Со стороны женщин не беру.
Две последних жены и сейчас работают на фирме, а первая ушла – у нас возникли некоторые разногласия насчет политики компании…Мало того, кроме жен, есть еще три бывших любовницы, которые работают здесь же. Как сказали в одном фильме: «Высокие отношения!». Но это нормально, потому что унас было все по обоюдному согласию. Хотя в «Лене» был случай, когда один из начальников стал домогаться своей сотрудницы – я сразу его уволил, и буквально выгнал пинками под зад!
– Сколько шуб у вашей жены?
– Две норковых.
– А почему не соболь?
– Потому что это не наш уровень – я же не езжу на роллс-ройсе! Я же не миллиардер, хоть и могу купить сколько угодно собольих шуб. Но моя жена будет некомфортно в ней себя чувствовать. У нее педагогическое образование, она из небогатой семьи, поэтому не может надеть на себя такую шубу. Очевидно, она морально себя неощущает готовой для такого дорогого меха.
Я уверен, что человек моего достатка, работающий в другой отрасли, никогда не купит жене соболя. Почему вы считаете, если я меховщик, то моя жена должна носитьименно этот мех?! Хотя, у предыдущей жены подстежка в джинсовой курточке из соболя – ей очень идет.
