Старейший оператор кинохроники Александр Иванов рассказал “Людям России” о том, как удачная шутка Хрущева спасла ему жизнь.
Более чем за полвека работы в документальном кино, Иванов объездил весь СССР. На его счету около двухсот картин, и две тысячи сюжетов о жизни советских людей. В трудовой книжке старейшего оператора всего одна запись: «Ленинградская студия документальных фильмов».
Темная история с зоопарком
– За время работы на киностудии, у меня лишь единожды был брак – съемка в зоопарке зимой, в темное время суток, – вспоминает Александр Николаевич. – Через решетку, в серой клетке мне предложили снять серых уток, которые ели серый корм в тот момент, когда серая крыса воровала этот корм.
Это и есть Родина!
– На съемках фильма «В трудном походе» мне пришлось провести несколько недель на дизельной подводной лодке. Когда уходили в плаванье, командующим флотом обратился к командиру корабля: «Если что-то случится с вами, я переживу, но если погубите оператора, ответите лично».
С этого момента матросы водили меня по лодке под руки.
А когда произошло всплытие в Северном Ледовитом океане, случилось странное: по какой-то причине меня посадили в резиновую лодку, и оттащили подальше от вспоротого льда. Когда матросы ушли, я остался один посреди океана. Я смотрел на всплывшую подводную лодку, которая маячила вдалеке, и понимал: это и есть Родина!
Мне в голову не могло прийти, что десятисантиметровый лед мог причинить вред огромной подлодке.
Позже выяснилось, во время всплытия лопнули стекла в иллюминаторах, и океанская вода стала поступать в рубку. Мы подставляли трехлитровые банки к стеклам и считали, как быстро поступает вода. За тринадцать минут банка набиралась целиком. Рубку пришлось блокировать, командованием было принято решение срочно возвращаться в порт.
Наступил настоящий холод: замерзла вода в трубопроводе, того и гляди, сядут аккумуляторы. Из-за проблем с электричеством, перестали давать горячую пищу. За весь день нас лишь раз поили горячим кофе, в остальное время обходились сухим пайком и 50 граммами красного сухого вина для согрева.
Ужасы Спетака
– На съемки в Армению наша съемочная группа попала на следующий день после землетрясения, снесшего Спетак с лица земли. Города были разрушены, повсюду лежали трупы, вот-вот должна была начаться эпидемия. Партийное руководство разметило нас в Кировокане, подальше от разложившихся трупов, в высотной гостинице.
Моему ассистенту, чтобы зарядить пленку, приходилось сидеть в платяном шкафу. Во время зарядки очередной пленки началось новое землетрясение, силой в пять баллов. Шкаф отбросило к соседней стене, когда ассистент выбрался из шкафа, волосы стояли дыбом. Землетрясения повторились еще трижды. Мы не стали испытывать судьбу: собрали вещи, нашли палатку и съехали из гостиницы на улицу. Обед готовили на костре, в котелке, найденном неподалеку.
Больше всего ужасал Спетак. Весь город, кроме здания райкома партии, был разрушен.
Возле руин, которыми прежде были многоэтажки, валялись фотографии погибший во время землетрясения людей. Домашние животные, которым удалось спастись, ни на шаг не отходили от своих домов и плакали, когда их хозяев мертвыми вытаскивали из-под завалов.
На моих глазах обвалилась столовая, и триста человек, которые находились в ней, были заживо погребены под бетонными плитами.
Никогда не забуду и такую картину: от пятиэтажного дома осталась одна стена, вдоль которой, с первого до последнего этажа стояли трехлитровые банки с консервированными овощами. Все люди погибли, а банки остались целы.
К трупам нас категорически не подпускали. Погибших убирали из-под развалин люди в скафандрах, потому что боялись эпидемии. Спортивный стадион в Спетаке сплошь был уставлен гробами: штабеля в три метра высотой! Это был шок – между гробами небольшие лазы, если смотреть сверху, было похоже на лабиринт.
Орден Ленина под ногами Хрущева
– Железная цензура на киностудиях существовала всегда. Отснятые журналы кинохроники просматривались секретарем обкома КПСС. Иногда, по политическим соображениям журналы не пропускались, из-за этого работу приходилось начинать заново. Нас, работников киностудии, больше всего возмущало, что хронику не могли согласовать вовремя. И зачастую, мы не успевали дать новости в назначенное время.
Самым скандальным в моей практике стал случай в Смоленске. Я снимал вручение ордена Ленина первому секретарю обкома из рук Никиты Сергеевича Хрущева. То ли из-за волнения, то ли из-за нерасторопности, смоленский секретарь выронил орден. Я же снимал крупным планом, сделал панораму вниз… Лик вождя революции лежал под ногами Хрущева. Главное, что запомнилось в этот момент – наступившая тишина.
Несколько мгновений назад зал гремел овациями, все были счастливы. Внезапная тишина, и только шум моей кинокамеры… Выход из ситуации нашел Никита Сергеевич – он удачно пошутил на мой счет и дело замяли.
Смерть кинохроники
– Журналы кинохроники прекратили свое существование во времена перестройки. В какой-то степени они себя изжили, потому что не могли угнаться за телевидением. Когда я пришел на студию, телевидение только начиналось, наш киножурнал был чуть ли не единственным источником информации.
Тогда мы работали круглосуточно, без праздников, чтобы успеть отснять новости и к вечеру развести копии пленок по кинотеатрам. Пока народ смотрел хронику перед киносеансом, нас встречали как лучших гостей: наливали рюмку коньяка, ставили закуску… С приходом телевидения, кинохроника сдала позиции. Новости стали попадать на экраны телевизоров гораздо раньше, чем наша хроника в кинотеатры. В середине 1980-х кинохроника стала неактуальна.
Фото: Замир Усманов и из архива Александра Иванова