В конце тридцатых годов прошлого века Лаврентий Берия и Максим Горький любили наведываться в башкирскую деревню с интересным названием Русская Швейцария попить кумыса. Здесь как нигде отлично готовили «фирменный» напиток, которым лечили не только туберкулез, но и заболевания мочеполовой сферы – простатиты и импотенцию.
Лев Толстой злоупотреблял кумысом
О волшебной силе кумыса избавлять от импотенции Берия узнал, изучая дневники Льва Толстого.
Трудно поверить, что в молодости граф был чахлым туберкулезником, но стоило полечиться кумысом – болезни как не бывало. Но был от чрезмерного употребления этого «энергетического» напитка и побочный эффект: даже в глубокой старости великий писатель оставлял в своих дневниках заметки о том, что не может избавиться от похоти. И все потому, что в свое время, злоупотреблял кумысом, которым башкиры лечили его не только от туберкулеза, но и от душевной импотенции.
В «Исповеди» Толстой пишет: «заболел духовно, бросил все и поехал к башкирам пить кумыс и жить животною жизнью».
Видимо, откровения Толстого заставили Лаврентия Павловича уже во времена СССР обратиться за помощью к башкирским докторам. Им в доверительной беседе нарком поведал страшную тайну о своем половом недуге. Якобы, он может находиться в близких отношениях только с новыми возлюбленными, к которым, даже не испытывает душевной привязанности.
Лечи, а то расстреляю!
Как следует из воспоминаний Степана Романова, отвечавшего за изготовления кумыса в лечебнице, Берия аж с 1933 года имел проблемы в мочеполовой сфере. Удастся помочь Берии или нет, башкирские доктора не знали, но отказать наркому в лечении не могли.
– Лаврентий Павлович ненавидел себя за неспособность долго проявлять интерес к одной и той же женщине, – вспоминает Романов. – За полтора месяца его пребывания в Русской Швейцарии мне, 17-летнему мальчишке, неоднократно приходилось выслушивать его откровения. Нарком сильно переживал из-за неустроенности в личной жизни, и свою жестокость объяснял проблемами в постели. Когда Берия приехал в Русскую Швейцарию, он так и заявил докторам: «прольется кровь советского народа или нет, будет зависеть только от вас!».
Нарком ожидал немедленного эффекта от кумыса и пил его по пять литров в день вместо положенных трех.
Первые улучшения в здоровье нарком почувствовал в конце первой недели. Гуляя по окраинам Русской Швейцарии, Берия познакомился с дояркой Еленой Корниловой. Она угощала Лаврентия Павловича только что надоенным кобыльим молоком.
– Лаврентий Павлович высоко ценил общество тридцатилетней женщины, которая, несмотря на отсутствие образования, водила дружбу с Чапаевым и Горьким! Алексей Максимович лечился здесь от проблем с легкими. О силе чудодейственного напитка он узнал от Чапаева, который ненадолго заезжал в Русскую Швейцарию во времена гражданской войны вместе с бойцами. Чапаев этот напиток назвал «башкирским шампанским»! – рассказывает Романов.
Берия сразу восхитился умению простой доярки заводить дружбу с легендарными личностями.
А к концу второй недели пребывания на лечении нарком настолько проникся симпатией к молодой, пышной и румяной доярке, что почувствовал к ней настоящую привязанность. С каждым днем Лаврентий Павлович чувствовал себя все лучше и даже уговорил докторов поставить в его палате еще одну койку – для Елены Корниловой.
– Врачи просили Берию не спешить, ведь курс лечения еще не подошел к концу, – продолжает Романов. – Но тот уже почувствовал себя настоящим мужиком, да и случай, по его словам, подвернулся удобный – проверить кумыс в действии.
Статуя под окном
Две недели Берия и Корнилова жили вместе. Располневший и счастливый нарком даже приказал местному скульптору сделать гипсовую скульптуру его спасительницы и установить ее под окнами палаты, в которой они были счастливы. Через год Берия обещал вернуться и проверить работу мастера.
– Первый месяц после отъезда Берии Корнилова чуть ли не через день получала от наркома письма. В них он называл ее любимой и единственной, – вспоминает Романов. – Ленка, конечно, была неграмотной и просила меня вслух зачитывать ей его письма. Они мало отличались от писем большинства влюбленных мужчин. Но одно, я запомнил особо. В нем он говорил, что заберет Лену в Москву.
Еще через месяц переписка между Берией и Корниловой неожиданно сошла на нет.
– Я предложил Лене написать Берии, чтобы выяснить, причину разрыва, но та отказалась категорически: «значит забыл, значит не любит!», – вспоминает Романов. – Назло Берии Корнилова вышла замуж за местного почтальона, а Лаврентию написала, что никогда его не любила и была с ним по принуждению.
Изменить Берии, все равно что изменить Родине!
На гневное письмо Корниловой Берия не ответил. Но ровно через полгода по медицинским показаниям нарком вновь посетил Русскую Швейцарию.
Гипсовый памятник Корниловой Лаврентий Павлович приказал зарыть в землю, а саму доярку уволить с работы за профнепригодность.
– Берия сильно переживал из-за измены, лечение не шло ему на пользу, – рассказывает Романов. – Он не понимал, почему она предпочла его почтальону. «Я писал ей два раза в неделю, а она молчала», – откровенничал Берия. Это уже потом выяснилось, что Ленкин будущий муж-почтальон из ревности не носил ей письма.
Из здравницы нарком выписался с ухудшением.
– За полтора месяца в Русской Швейцарии Берию пытались утешить чуть ли не все местные красавицы. Но все без толку, – рассказывает Романов. – Все сводилось к одноразовым связям, которые только усугубили душевный недуг наркома. Он стал раздражительным и жестким с врачами.
Лаврентий Берия больше никогда не посещал здравницу в Русской Швейцарии. А доярка Елена Корнилова и ее муж вскоре были арестованы по обвинению в измене Родине и расстреляны.
В середине 1980-х была жители Русской Швейцарии случайно нашли часть гипсовой скульптуры. Когда начались реставрационные работы в здравнице, рабочий Махмуд Султанов нашел постамент изваяния. Куда девался сам памятник – никто не знал. Несколько месяцев местные жители просматривали близлежащие поля, обыскивали гектары леса, пока, наконец, не нашли изваяние утопленным в реке.
За пятьдесят лет пребывания в воде статуя заметно пострадала и нуждалась в реставрации. Черты лица Корниловой практически не просматривались. Один из местных скульпторов все что смог, привел в порядок и вернул памятник на свое историческое место.
Фото: Замир Усманов/ АИ “Больше!”
